15 лет назад я встречался в Лос-Анджелесе на интервью с Арнольдом Шварценеггером — тогда еще губернатором Калифорнии. Как я с ним встретился (кстати, Арнольд не такого большого роста, а в кино-то выглядит как шкаф:), это отдельный разговор. Гораздо интереснее другое. Приехал я в federal building, где должно быть интервью. Там в «предбаннике» офиса губернатора тусуется народ, который после меня должен зайти — съемочная группа польского ТВ. Стали общаться.
И говорит Шерил — «А кто это, Чебурашка?». Моника запнулась. «Это такое…такое…вот такое»- говорит она. «Эээээ, creature, существо» — подсказываю я. «Ага, — подхватывает Моника. — «С большими ушами». «Осел?» — недоумевает Шерил. «Нет-нет, — краснеет Моника. — Он меньше». «Кролик?». «Нет». «А кто же ЭТО!?». Моника в ужасе, ибо ведь реально невозможно объяснить, к какому типа животных относится Чебурашка. Позвоночное, некопытное, ушастое…мультипликатус чебурашкус, короче.
Моника впадает в прострацию. «Его прислали в московский зоопарк», — лепечет она. — «В ящике с апельсинами». «Из Ирака» — добавляю я. Ибо уж веселиться, так веселиться. Шерил меняется в лице. Ей представляется посылка с бен Ладеном, которому хирургически изменили уши, и надписью арабской вязью на ящике «С приветом от «аль-Каиды»». «Почему из Ирака?» — железным тоном спрашивает она. «Ну, там же много апельсинов», — невинно отвечаю я. «То есть, это арабское животное?». Тут уже я сам начинаю грузиться. «Фиг его знает», — говорю я неуверенно. — «Теоретически да. Но апельсины много где растут. Чебурашка может быть и итальянец, и грек. И даже колумбиец». Шерил смотрит на меня и Монику странными глазами. Она уже проклинает себя, что пригласила журналистов с психическими отклонениями.
«У него там еще друг был, — продолжаю я, понимая, что окончательно отпускаю тормоза. — «Он работал в зоопарке». «Сторожем?». «Нет, крокодилом». Гробовое молчание. «Да-да!» — радостно вступает в разговор утихшая Моника. — «Он даже объявление в газету давал — «МОЛОДОЙ КРОКОДИЛ 50 ЛЕТ ХОЧЕТ ЗАВЕСТИ СЕБЕ ДРУЗЕЙ». Шерил продолжает молчать. Я чувствую, она уже сделала вывод — наши с Моникой психические отклонения вызваны употреблением тяжелых наркотиков. Ибо только ЛСД, разрушающий мозг, способен вызвать образ апельсинового монстра с ушами, который дружит с крокодилом и работает на «аль-Каиду». Я понимаю — уже не нужно добавлять ей подробности. В частности, про старуху, которая ходит у зоопарка с крысой в сумке. Будет хуже.
«О`кей» — ледяным тоном говорит Шерил, и мрачно уходит в кабинет. Интервью в тот день все-таки состоялось. Вероятно, к Шварцу в свое время приезжали журналисты из Голландии. И Шерил решила, что это в порядке вещей.
(с) Zотов
