Осенняя слякоть задумчиво чавкала под тяжёлыми подошвами. Никита ловко уворачивался от грязных фонтанов, стремительно вылетавших из-под колёс автомобилей, и, невзирая на мерзкую погоду, был рад, что половину субботнего дня посвятил сверхурочной работе. Всё-таки, труд, на который потрачена часть законного выходного, ему оплатили сразу и наличными.

Никита повернул за угол, и не сразу узнал знакомую московскую улочку. Там, где обычно сновали хмурые пешеходы, теперь раскинулись аккуратными рядами яркие тенты торговых палаток. «Ах, да — ярмарка выходного дня. Посмотрим, на что тут можно премию потратить», ― подумал Никита, хлопнув себя по карману.

Заметив возле ближайшего тента глубокие пластиковые ящики с торчащими из них рыбьими хвостами, он вспомнил, что жена давно просила купить свежей рыбы. Никита обошёл ящики с замороженными щуками, сомами и судаками, посмотрел на огромную сёмгу, присыпанную ледяной крошкой, и приблизился к лотку с живым товаром. В пластиковых ванночках толкались крутобокие карпы, извивались причудливого вида угри и копошились тёмно-зелёные раки.

Никита с интересом и восхищением разглядывал всё это великолепие, как вдруг, едва не споткнулся обо что-то живое и упругое. Он взглянул под ноги, и тут же отскочил в сторону, едва не закричав от ужаса — поперёк тротуара расположилась троица кошмарных существ. Никита ранее никогда не видел подобного — бледная, сморщенная кожа, покрытая слизью, влажно поблёскивала, а огромный рот, усеянный мелкими и острыми зубками, постоянно двигался, будто заглатывая сырой осенний воздух. Тяжёлая округлая голова, лишённая глаз опиралась на пару тоненьких лапок, до ужаса напоминавших руки ребёнка.

Задних конечностей чудища не имели, и каждое из них опиралось на массивный хвост, под которыми натекли уже солидные лужи отвратительной глянцевой слизи. В целом, твари напоминали огромных сомов без глаз, усов, плавников и жабр, которых ошпарили кипятком, вымочили в отбеливателе, и посадили на пару уродливых ножек. За одну из лапок каждый монстр был привязан верёвкой к каркасу палатки. И, как оказалось, не зря.

Никита, поражённый кошмарным обликом невиданных существ, едва успел отскочить, когда одно из них неуклюже бросилось в его сторону, целя точно в пах. И только благодаря верёвке зубы щёлкнули в каких-то сантиметрах от ширинки Никиты. Он отошёл подальше от чудовищной троицы. Тут же за спиной появился, будто из-под асфальта, продавец-кавказец:

― Э-э, брат, не бойся. Они не кусаются — только пугают.

Никита, охрипшим от испуга и волнения голосом, спросил:

― А что это вообще такое?

― Как что — рыба такой, ― мгновенно ответил кавказец.

― Какая к чертям, рыба? Ни капли не похоже, что ты мне заливаешь? ― Никита, пылая праведным возмущением, начал повышать голос на продавца. Тот успокаивающе зачастил:

― Не кричи, брат. Такой рыба — экзотический. Ты камбала видел? Плоский, страшненький, а все кушают и нахваливают, да. А кальмар видел? Савсем страшный рыба, фу… А этот рыба хороший. Некрасивый, да, но вку-усный. Покупай, брат — пальчики оближешь, мамой клянусь.

Никита представил, как будет есть блюдо, приготовленное из такой мерзости, и его едва не вырвало под ноги продавцу. Никита сделал несколько глубоких вдохов, стараясь не смотреть на кошмарную «рыбу», и решил показать собеседнику, что «кое-что» знает о правах потребителя.

― А у вас бумаги на «это» имеются? Как оно вообще называется?

― Евтихий-мевтихий, или как-то так — длинное название, не могу запомнить, да. А бумаги все есть: разрешения-мазрешения, патенты-матенты, сертификаты-мертификаты — всё есть, брат, только не здесь, а в офисе. Слушай, брат, я понял — ты скидка хочешь, да? Уговорил. Бери его целиком, я тебе в цене уступлю. Скушаешь кусочек — спасибо мне скажешь. Покупай, брат! Этот бери — смотри жирный какой …

Никита больше не мог этого терпеть, и, с трудом сдерживая рвоту, бросился к метро. Разумеется, о рыбе к ужину жена теперь может забыть надолго. Однако, сам Никита никак не мог выбросить из головы омерзительных тварей с рынка. Он решил разобраться с этим безобразием, и, порывшись в Интернете, нашёл адрес организации, куда он мог пожаловаться на нечистоплотного торговца. Никите повезло, что отделение по надзору за торговлей в районе располагалось совсем недалеко от места его работы. Поэтому в понедельник он потратил обеденный перерыв на то, чтобы занести жалобу ответственному лицу.

На этом везение Никиты не закончилось — к нужному человеку, на двери которого красовалась бронзовая табличка «Смирнов Николай Романович», не было привычной для таких мест очереди. Да, и сам Николай Романович оказался в кабинете, принял жалобу и обещал разобраться с проблемой в самое ближайшее время. Никита покинул кабинет довольным, а вот Николай Романович, прочитав его заявление, нахмурился, и задумчиво нажал кнопку селектора:

― Леночка, пригласите ко мне Михаила, пожалуйста.

Спустя минуту, в кабинет вошёл грузный мужчина с низким лбом, мрачно нависшим густыми бровями над бесцветными пуговками глаз. Хозяин кабинета кивнул вошедшему на стул, и, тяжело вздохнув, протянул через стол жалобу.

― Проблемы у нас, Миша. Кто-то на ярмарке выходного дня торговал живыми и неразделанными Эвристихиями. А это категорически запрещено.

Михаил недоумённо пошевелил бровями.

― Неразделанными кем?

Николай Романович достал из ящика стола красочный каталог «Сверхглубокая Торговая компания. Каталог только для лиц со специальным допуском». Он открыл буклет на нужной странице и показал разворот Михаилу. Тот брезгливо поморщился:

― Что это за гадость?

― Эвристихий. На вид — мерзость редкостная, но мясо у него нежное, вкусное и питательное. К тому же, обходится недорого. Я этот каталог прихватил, когда меня из «Сверхглубокой Торговой» попёрли. Память мне стереть хотели особыми препаратами, но я заранее масла выпил подсолнечного, а потом сразу промывание желудка себе устроил. Так что, всё помню. И не зря ведь мучился — теперь знаю, что кто-то на Сверхглубокой ворует, и на сторону товар отдаёт.

Михаил продолжал растерянно морщить лоб.

― Николай Романыч, что ещё за «Сверхглубокая компания»? И что это за чудище такое — Эври…пихий, или как там его?

― Эвристихий. В этом каталоге ещё много разных чудовищ, которые «Сверхглубокая Торговая» импортирует. Магналабусы, Дентоподы, Сумы, Зурги — всех и не перечислить.

― Никогда не слышал.

― Не удивительно. Вся деятельность «Сверхглубокой» находится под строжайшим секретом. И мясо этих «замечательных» зверушек должно поступать на рынок строго в разделанном и переработанном виде. Кстати, не смотри, что на колбасе пишут «свинина, говядина» — на самом деле там мясо эвристихиев, зургов и прочих из каталога «Сверхглубокой». Так намного дешевле. Да, и мясное животноводство у нас, сам знаешь, в не самом лучшем состоянии.

Михаил согласно кивнул, и, почесав подбородок, спросил:

― А откуда они берут этих зургов, и прочих?

― Сейчас узнаешь. Помнишь, в девяностых газеты трезвонили о том, что Кольская станция сверхглубокого бурения добурилась до преисподней? Вроде, спустили специальные микрофоны в обширные пустоты, обнаруженные в толще земной коры, и услышали страшные вопли, рёв и стоны. Так вот, всё это чистая правда, а не газетная утка. Один болтун с буровой растрепал всё финнам, а от них сенсация попала в западную прессу и, окольными путями, в наши газеты. Спецслужбы успели принять меры — болтуна нейтрализовали, а величайшую новость представили пустышкой, глупой байкой и городской легендой.

Газеты поутихли, а на буровой закипела работа. Наладили контакт с обитателями преисподней. А там страшилища такие, что сердце не у всех выдерживало — от одного вида ребята замертво падали. Я сам, после первой встречи с их юристом-товароведом, месяц уснуть не мог. Однако, страшные-ужасные, а с головой у них полный порядок — предложили нам взаимовыгодную торговлю. Они нам — мясной скот с адских ферм, мы им — городской мусор, бесхозные трупы, и, совсем уж изредка, живых людей.

Так и появилась госкорпорация «Сверхглубокая Торговая компания». А что? Свалки переполнены, а мусора из городов приходится вывозить всё больше. От бродяг надо улицы очищать. И пожизненно кормить тысячи опасных преступников слишком накладно для бюджета. А тут — раз, и вся дрянь отправляется через сверхглубокую скважину прямиком в ад. А мы получаем не то мясо, не то рыбу — в общем, что-то непонятное, но очень питательное, богатое белками, микроэлементами и прочими полезными мелочами, ― Николай Романович передохнул минуту, потом ткнул пальцем в жалобу Никиты.

― Давай, Миша, найди пару надёжных ребят, чтоб болтали поменьше, и тащите этого барыгу. Если узнаем, кто ему продал эвристихиев, нас могут на работу в «Сверхглубокую» взять. А там зарплаты такие, что тебе и не снилось.

Михаил заметно оживился, и, буркнув «Сделаем!», вышел из кабинета. Николай Романович улыбнулся каким-то своим мыслям, достал из пакета бутерброд, и, надкусив, блаженно промычал:

― М-м, а мясо у этих тварей, и в самом деле, превкусное.

Ечеистов Вадим Викторович

источник

©